Первый вариант — куда менее энергозатратный. Мне стоит лишь дойти до двери магазина и предложить его сотрудникам приобрести мои книги. Увы, как говорили продавцы в подмосковных электричках, цена будет чисто символической. Это и понятно: чтобы сохранить мало-мальски пристойную норму прибыли, магазин купит мои тома за треть цены, чтобы потом продавать их примерно по две трети тем же самым первачкам. Чтобы не быть голословным, приведу пример: учебник Пола Кругмана по микроэкономике, некогда приобретенный мной (в запале) за 40 фунтов, я отдал за 30% стоимости — типичная ставка — то есть за 12 фунтов. Есть и немного более тонкий момент: понятно, что на базовые учебники в подержанном виде спрос будет всегда, в то время как монография «Особенности хождения медведей по Красной Площади» может быть куда менее востребованна. Абстрактный ожидаемый доход от ее приобретения магазином, примерно равный стоимости (высокая) умноженной на вероятность покупки (ничтожная), тяготеет к нулю, а значит, и купят ее у меня незадорого.  Не перегружая голову подобными рассуждениями — лето, все-таки — я рассталя с большинством своих книг, относившихся скорее ко второй категории, а на вырученные гроши купил себе пива. И то хлеб.

Впрочем, те самые базовые учебники я оставил — ровно по указанной выше причине. Когда в начале октябре в университет хлынут первокурсники, мы с упомянутым магазином станем конкурентами на рынке подержанной учебной литературы; предложи он сорокафунтовый учебник за тридцатку — и я отдам за 25, и хорошо заработаю по сравнению с теми 12 фунтами. Почему я так уверен, что первокурсник купит учебник у неизвестного ему старшего товарища, а не доверится магазину, который работает на этом месте уже десятки лет? Что он позарится на какие-то 5 фунтов, презрев соображения безопасности? По нескольким причинам. Прежде всего, 5 фунтов — очень неплохие деньги, но это тема для нового разговора. Принципиально важно другое. Придя ко мне, студент сможет подержать учебник в руках и убедиться, что он свободен от подчеркиваний и галочек на полях (не люблю я это), что обложка не отваливается, а клееный переплет еще держится. Экономисты назвали бы такую ситуацию симметричной с точки зрения информации, которой обладают продавец и покупатель. Иными словами, я не могу впарить моему юному другу туфту так, чтобы он этого не заметил. И именно поэтому рынок подержанных учебников существует. К сожалению, дело обстоит подобным образом далеко не всегда.

Гораздо чаще продавец осведомлен о качестве предлагаемого товара куда лучше потенциального покупателя. Казалось бы, эта проблема существовала всегда, но формализовать ее экономистам удалось не так давно. В 1966-67 академическом году тогда еще молодй ассистент профессора в Калифорнийском университете в Беркли Джордж Акерлоф написал небольшую статью под названием «Рынок „лимонов“: неопределенность качества и рыночный механизм». Из многочисленных чисто экономических достижений этого текста выделяется вот какое: это одна из уникальных для экономики второй половины двадцатого века статей, в которых математические выкладки не то что сведены к необходимому минимуму, а практически отсутствуют. В качестве наглядной иллюстрации к одной из главных идей статьи Акерлоф избрал рынок автомобилей, оговорившись, впрочем, что тут важна именно наглядность, а что сделанные им предпосылки мало реалистичны — не так страшно. Главное — вникнуть в суть проблемы. Попробуем этим заняться.
                               
Итак, перед нами рынок подержанных машин, причем они бывают двух видов: качественные и бессмысленные груды металла — те самые «лимоны» (так их называют в Америке), обессмертившие имя автора статьи. Для простоты предположим, что машины каждого класса занимают ровно половину рынка, то есть наугад взятая машина может с равной вероятностью оказаться как качественной, так и «лимоном». Разумеется, продавец прекрасно знает, что он предлагает; для конкретики допустим, что он субьективно оценивает качественный автомобиль в 4000 долларов, и готов расстаться с ним за любую цену свыше 4000, а лимон — символически - в 200 долларов. Для покупателя же ценность хорошего автомобиля составляет 5000 долларов, а «лимона» — те же 200 долларов. Остановимся на секунду и сделаем два замечания. Во-первых, не стоит удивляться, что субъективные оценки продавцом и покупателем полезности хорошей машины разнятся — на то они и субъективны. Ну а во-вторых, при таком раскладе сделка по продаже качественного автомобиля за, скажем, 4500 долларов станет выгодной для обеих сторон, ведь покупателя устроит любая цена от 5000 и ниже, а продавца — от 4000 и выше. Но этому не бывать. Почему? Дело в этой самой асимметричности информации: продавец все знает, а вот покупатель не в курсе, «лимон» перед ним или нет. (Я не автомобилист, но надо думать, что с первого взгляда качественную машину от некачественной отличить не так просто, да и не надо забывать, что перед нами лишь модель.) Но надо принимать решение, и наш идеальный покупатель рассуждает так: "Полезность, которую принесет мне покупка машины, в денежном эквиваленте составит 5000 либо 200 долларов, и эти исходы равновероятны, значит, моя цена составит среднее между ними, то есть 2600 долларов". Теперь ход за продавцом. Зная, что за машину ему предложат всего 2600, он ни за что не будет выставлять на продажу оцениваемые им в 4000 долларов качественные авто, ведь на каждом из них он проиграет «чистых» 1400 долларов.

А дальше в действие вступит очень несложный механизм. Сам Акерлоф проводит параллель между этим механизмом и законом Грешема, по имени английского общественного деятеля 16 в. В соответствии с законом Грешема, при наличии в обращении «хороших» денег — с высоким содержанием золота или просто драгметаллов — и «плохих», «плохие» деньги на глазах начнут вытеснять «хорошие» — те просто начнут оседать на руках у населения, ведь номинальная меновая стоимость двух типов денег одинакова, а «хорошие» деньги обладают ценностью в качестве товара. Хотя аналогия не вполне точна (и об этом Акерлоф тоже говорит), нечто похожее происходит и здесь: если стороны при возможной сделке будут руководствоваться логикой, изложенной выше, то «лимоны» совсем скоро вытеснят с рынка качественные машины. Рынок качественных подержанных машин фактически исчезнет, а вместе с ним пропадут и те выгоды, которые могли бы получать оба участника сделки. Благосостояние общества упадет. По Акерлофу, это является издержками недобросовестного поведения; отдельному продавцу выгодно обманывать покупателя — увы, именно такова система стимулов, порождаемая асимметрией информации. Но надо заметить, что и сам продавец выигрывает крайне мало — продав один-два «лимона» под видом качественных машин, он лишится доверия покупателя, и его благосостояние тоже упадет. 

 Ключевое слово здесь — «доверие». Именно от того, насколько удачливо будет общество в восстановлении этого доверия, и будет зависеть конечный исход дела. Со времени осознания этой проблемы человечество выдумало немало способов восстановить взаимовыгодные отношения между продавцом и покупателем. Например, продавец может построить подчеркнуто солидный, если не излишне вычурный салон по продаже машин, таким образом сигнализируя покупателю: видишь, я вложил много денег в создание обстановки, я здесь надолго и не буду обманывать тебя ради одной машины. Еще одно решение заключается в выдаче лицензия на ведение того иного рода деятельности, и это касается не тоже продажи подержанных автомобилей.

Если раньше у кого-либо и были сомнения, то через некоторое время после публикации статьи Акерлофа, в итоге принесшей ему Нобелевскую премию по экономике 2001 года, стало очевидно, что проблемы, связанные с неопределенностью качества и неполнотой информации возникают во многих сферах нашей жизни. В частности, в страховании, когда клиент не в пример лучше компании-страховщика осведомлен о состоянии своего здоровья. Пытаясь избежать краха, страховые компании по всему миру проводят подробнейшие исследования своих потенциальных клиентов, тщательно изучая истории их болезни, вредные привычки и прочие приятные вещи. Стоит им заметить, что за последний год у вас было два инфаркта — и стоимость контракта резко пойдет вверх. Кроме того, зачастую представителей этнических меньшинств ждут трудности при приеме на работу - работодатель может справедливо полагать, что усредненный профессиональный уровень, скажем, черного населения США ниже уровня белых, и отвергнуть действительно выдающегося черного кандидата. Разумеется, примеров применения этой концепции — масса, и упомянуть все в рамках блог-поста трудно. Хотя бы минимально заинтересованным читателям могу предложить для прочтения рассказ самого Акерлофа о создании статьи и сопутствующих темах, размещенный на сайте Нобелевской премии. 

Конечно, многое зависит от качества исполнения, но рассказ о Лимонах им. Дж.Акерлофа - одна из самых ярких иллюстраций того, как экономисты действительно делают жизнь вокруг нас лучше, сначала диагностируя болезнь, а потом совместно с остальными предлагая пути ее решения. Более того, это еще и один из тех случаев, когда мы обязаны действительно значительным продвижениям в самой науке и функционировании всего общества не тысячестраничному труду, осилить который в состоянии лишь близкие родственники автора, а простой и гениальной в своей простоте идее, изложенной на тринадцати страницах. Ну разве это не вдохновляет?

www.ruconomics.com