В Смоленской области снизились социальный, финансовый и криминальный риски. Снижение социального риска, в частности, произошло за счет уменьшения (более чем в два раза по сравнению со среднероссийским уровнем) задолженности по заработной плате на одного занятого и повышения покупательской способности населения. В Северной Осетии существенно снизились экономический, политический, законодательный и криминальный риски. В республике улучшились все составляющие экономического риска. Кроме того, в течение 2000–2001 гг. здесь принят пакет законодательных актов, регулирующих инвестиционную деятельность. В Ненецком же автономном округе резко выросли криминальный, социальный и экологический риски. За последний год в округе более чем вдвое выросла доля убийств и покушений на убийство в общем числе преступлений, на треть увеличилась экономическая преступность.

Минимальный политический риск имеют Татарстан, Чукотка и Орловская область, где региональные лидеры пользуются безусловной поддержкой избирателей. В десятку наиболее социально спокойных регионов, которую возглавляет Москва, вошли только регионы Центра и Северо-Запада. Замыкают список национально-государственные субъекты федерации и многострадальный Приморский край. Десятка регионов с минимальным экономическим риском представлена преимущественно добывающими регионами со стабильной экономической базой. В отличие от них входящие в лидеры по этому виду риска Москва, Новгородская область и Северная Осетия развиваются на совершенно новой, реструктурированной и адаптированной к рыночной экономике базе. Десятку регионов с минимальным финансовым риском по праву возглавляют крупнейшие финансовые и банковские центры России — Москва и Санкт-Петербург. Распределение регионов по рангу криминального риска еще раз указывает на проблему восточных регионов России и национальных образований, в которых десятилетиями не удается добиться снижения преступности. Исключение составляют компактные округа с преобладанием сельского населения — Агинский, Бурятский и Корякский.

Наиболее сложная ситуация сложилась в сфере крайне важных для инвесторов законодательных рисков. В региональном законотворчестве наблюдаются две противоречивые тенденции. С одной стороны, в ряде регионов инвестиционное законодательство вовремя не корректируется и отстает от требований времени и общефедерального законодательного поля. То есть формально нормативная база для инвестора создана, но ее применение становится все более затруднительным. Среди регионов, в которых базовый закон об инвестициях и инвестиционной деятельности не обновлялся с докризисных времен, можно назвать Волгоградскую, Пермскую, Московскую, Ульяновскую, Свердловскую, Читинскую области, Ставропольский край, Удмуртию, Тыву. С другой стороны, в ряде регионов наблюдается избыточное законотворчество, переходящее в мелочную регламентацию и излишнюю опеку деятельности инвесторов. Такую практику проводили в последний год своего пребывания у власти прежние лидеры Волгоградской, Оренбургской, Калининградской областей, Республики Марий Эл и некоторых других регионов. Что характерно, нормативная база, как правило, эволюционирует от создания условий для привлечения внешних инвесторов к преимущественному обеспечению условий деятельности своих «оживших» предприятий.

В отличие от более динамичного по своей сути инвестиционного риска потенциал регионов меняется гораздо в меньшей степени. По всем видам потенциала, кроме природно-ресурсного, безусловное первенство постоянно держит Москва. Ее доля в общероссийском потенциале составляет от 8% (по производственному потенциалу) до более чем 40% (по институциональному). Это свидетельствует о колоссальном воздействии Москвы на всю Россию — столица играет роль генератора изменений.