Спонсор статьи: ВАЗ 2110. Рекомендуем. 

Технологические критерии, определяющие уровень развития информационного потенциала общества в части его информационной техносферы.

В конце 1970-х — начале 1980-х годов многие исследователи проявляли большой энтузиазм в отношении «могущественного микро», который был в состоянии революционизировать наш образ жизни, в наибольшей степени это проявляется в работах ведущего футуролога Элвина Тоффлера. Свою мысль он выразил в запоминающейся метафоре: «мир постепенно формируется тремя волнами технологических инноваций, которые, как высокий прилив, нельзя остановить. Первой была сельскохозяйственная революция, второй — промышленная. Теперь на нас надвигается третья волна — информационная революция, которая предвещает новый образ жизни»[1].

Позднее футуристический энтузиазм был подкреплен возможностью компьютерных технологий трансформировать телекоммуникации, действительно объединить две технологии. В данный момент распространение цифровых коммуникационных технологий (электронная почта, передача данных и текстов, информационный обмен в режиме он-лайн и т.д.) порождает рассуждения о становлении нового общества. Интернет, который дает возможность в реальном времени использовать экономический успех, способствовать обучению и демократическим процессам, вызвал особенно много комментариев. Постоянные рубрики в средствах массовой информации сообщают об «информационных супермагистралях», в потоке движения, по которым населению еще предстоит научиться удерживаться.

В Японии уже с 1960-х годов предпринимались попытки измерить рост информационного общества. Министерство связи и телекоммуникаций Японии, используя сложную технику учета, с 1975 г. начало вести исследования, чтобы проследить изменения объемов (т.е. числа) телефонных разговоров и средств доставки (т.е. распространения телекоммуникационного оборудования) информации. В Великобритании появился неошумпетерианский подход. Сочетая мысль Шумпетера о том, что крупные технологические инновации порождают «творческое разрушение», с кондратьевским определением «длинных волн» экономического развития, эти исследователи полагают, что информация и коммуникационные технологии означают становление новой эпохи, которая на ранних фазах создаст некоторый дискомфорт, но затем окаzжется экономически очень выгодной.

Следует отметить, что с точки зрения здравого смысла эти определения информационной экономики действительно кажутся верными. В конце концов, если можно рассматривать серию изобретений как ключевую характеристику индустриального общества и экономики, следует согласиться с тем, что быстрое развитие информационно-коммуникационных технологий является свидетельством возникновения новой экономики.

Измерение и, связанная с ним сложность определения той точки на технологической шкале, достигнув которой экономика может считаться информационным, являются центральными проблемами формулирования любого приемлемого определения информационной экономики.

Очень часто выдвигается и другое возражение против технологических критериев определения. Критики не соглашаются с теми, кто утверждает, будто бы в каждую историческую эпоху сначала изобретаются технологии и только потом они оказывают влияние на общество, вынуждая людей приспосабливаться к новым условиям. Но ведь очевидно, что технологии не отделены от области социального. Напротив, они являются составной частью социального. К примеру, решения, принимаемые по поводу тех или иных исследований и научных разработок, выражают социальные приоритеты, и на основе этих оценочных суждений развиваются те или иные виды технологий. Если все это принимать во внимание, то можно предположить наличие более комплексной взаимосвязи развития общества и технологий. Бесспорно, информационная революция, также как и предшествующие ей технологические прорывы оказывают существенное влияние на социальную сферу, на экономику, политику и культуру. Но, в тоже время, технологическое развитие также требует от общества определённого уровня развития, наличия определённых характеристик.

[1] Тоффлер О.Шок будущего. М., АСТ, 2002